1612. Год войны и надежды

Год 1612. Страшный и голодный год без лета и урожая – удивительно, но именно он вернул русскому народу надежду на справедливое будущее, на объединение, на новую государственность. Основные его события мы помним по школе, а теперь и по календарю государственных праздников. 4 ноября 1612 года русские изгнали из Москвы поляков, позже - наступило царствование династии Романовых, которое продлилось больше 300 лет.

Но это – Россия. А что происходило в этот год в остальном мире? Ведь параллельно с великими переменами, с тектоническими процессами в Восточной Европе, в Западной – происходили события не менее яркие и важные для истории всего человечества. События, о которых следует знать и помнить, просто для понимания остроты исторического момента.

Швеция, ранее выступавшая союзником Москвы, как в борьбе с Лжедмитрием II, так и с Речью Посполитой, проявила невиданное вероломство и незаконно оккупировала Новгородские земли. Территории, которые исконно считались колыбелью русской государственности. Пройдет более ста лет, прежде чем Петр Великий окончательно разрушит шведские планы и положит конец этой оккупации. Удивительно, но одновременно с захватом Новгородчины, шведы продолжали воевать и с основным врагом русских – польским королем Сигизмундом III – кстати говоря, шведом по происхождению. Такая вот война на два фронта.

А что же Сигизмунд? Он, несмотря на поражение его войск в Москве, продолжал удерживать Смоленск, Вязьму, Дорогобуж и другие русские города западнее Москвы.

Англия рассматривала Смуту в России сугубо практически и максимально прагматично. Как еще один отличный шанс поживиться. Наемники из Альбиона частенько меняли нанимателей, сражаясь за тех – кто лучше заплатит. Британские купцы самовольно и бесцеремонно создавали фактории на Севере и Юге России, выкачивая ресурсы из больного, изнемогающего от Смуты Русского государства. И, конечно же, англосаксы строили планы по захвату некоторых русских земель (или даже всего государства целиком) для короля Якова I.

Хорошо известно о двух таких проектах. Авторство первого принадлежит французскому наемнику Жану Маржоретту, который, хорошо изучив ситуацию на месте, предложил английскому королю хитрый план: направить трехтысячное войско в Москву, якобы для защиты русского народа, а затем, ловко превратить эту защиту в полноценный захват. В частности, Маржоретт писал:

«Несомненно, сэр, армия Вашего Величества будет встречена с радостью большей частью населения страны, пребывающего в постоянном страхе перед своими казаками или иными врагами... Подобные опасения заставят их согласиться на покровительство иностранного правителя, который обеспечит им покой и безопасность» …

Второй проект разработал английский капитан Томас Чемберлен, который также служил наемником в Русском государстве. Вернувшись в Лондон в 1612 году, он предложил королю Якову следующее:

«Если бы Его Величество получил предложение суверенитета над той частью Московии, которая расположена между Архангельском и Волгою, и над водным путем по этой реке до Каспийского или Персидского моря, или, по крайней мере, протекторат над нею и полную свободу для английской торговли, это было бы самым счастливым предложением, когда-либо сделанным для нашего государства, с тех пор как Колумб предлагал Генриху VII открытие для него Вест-Индии».

При этом Чемберлен заявлял, что имеет множество контактов среди русских привилегированных лиц, которые с особым удовольствием поддержат означенную идею.

Однако, ни первый, ни второй проекты не получили развития, во многом благодаря тому, что чаяния британского монарха были сильнее связаны совсем с другими землями и частями света.

Это было время колониальных завоеваний, когда Англии приходилось соперничать с другими не менее крупными игроками: с Голландской республикой и Францией, Испанией и Португалией. Мир кроился заново. Зачастую с помощью войн и конфликтов меньшего масштаба.

В том же 1612 году английской эскадре удалось разбить флот португальцев, все произошло близ индийского города Сурата. В результате британская Ост-индская компания смогла создать в Сурате свою факторию, а португальцев почти полностью вытеснили из Индии.

Тем временем, на другом конце света, в Гренландии, писалась география Новой эпохи. Два смельчака, английский мореплаватель Уильям Баффин, на своем корабле «Терпение», и датский капитан Джеймс Холл искали Северо-Западный морской проход. Экспедиция закончилась успешно – проход нашли. Правда, на обратном пути Холла убили индейцы-иннуиты, но Баффин с триумфом вернулся в Европу.

Одним из основных конкурентов Англии, в разделе большого колониального пирога, были голландцы. В 1612 году, им удалось утвердиться на Африканском континенте, благодаря договору, заключенному с местными племенами. Сей документ получил название «договор Асебу», а африканские территории, подвластные Голландской республике, вошли в историю, как «Голландский Золотой Берег».

Второй британский конкурент, Франция, в 1612 году стала укрепляться в Южной Америке, основав на территории современной Бразилии свою колонию. Та получила название «Экваториальная Франция». Поселение просуществовало вплоть до 1616 года, когда его ликвидировали предприимчивые португальцы.

А как же испанцы? Испания, в 1612 году снизила темпы экспансии в Новом Свете. Испанский король Филипп III был менее амбициозен, чем его славные предки, предпочитая экспансии - мир и спокойствие в своей континентальной империи. Увы, но пожить спокойно не получилось. Фаворит короля Филиппа, герцог Лерма, воспользовавшись своим влиянием на престол, погрузил Испанию во внутренние конфликты.

Началась цепная реакция. Испанские дворцовые интриги стали причиной серьезных неурядиц и в самом мощном государстве Европы – Священной Римской империи. В 1612 году умер император Рудольф II, а на трон взошел германский король Матиаш II. В тот период Священная Римская империя представляла собой большое и очень сложное государственное образование с несколькими враждующими этносами и религиозными конфессиями. Могучее, но крайне нестабильное государство. Неудивительно, что ошибки, совершенные Матиашом, ослабили императорскую власть и привели к серии межнациональных и межконфессиональных конфликтов. В 1618 году они разгорелись в «Тридцатилетнюю войну».

В Европе, после завершения Эпохи Возрождения, наступили новые времена. Времена Рубенса, Сервантеса и Шекспира.

Все еще только начиналось.

P.S. Теме европейской, в том числе – обязательно Русской культуры будет посвящена наша следующая статья. Но это – уже совсем другая история.

Холопы и шляхтичи. Пак скриншотов №1

Спешим поделиться новой подборкой игровых персонажей. Тут у нас и сановные шляхтичи сарматского фасона, и боевые холопы боярина Кручины. Интересный момент - вариаций таких персонажей может быть очень много, поскольку они создаются в специальном конструкторе с функцией рандомайза.

Сабли и броня. Пак скриншотов №2

Еще несколько скриншотов для наших уважаемых читателей. На этот раз - это холоднгое оружие и броня времен Смуты.

Смутное время и мировая культура… Вот странное дело, даже тут, у нас дома, в России, спокойно и размеренно говоря о мировой культуре начала XVII века, мы, скорее всего, не вспомним о Московской Руси и о ее жителях, а перечислим больше всего людей и событий, связанных с европейской культурой. Хотя, будучи людьми, несомненно, крайне образованными (ох, как всё-таки это смешно звучит), мы ведь все прекрасно знаем, что не только Русь тогда воевала. Что почти все эти «культурные» и «высокоразвитые» страны находились тогда в состоянии войны.

Собственно, так и работают стереотипы. У них – изысканные клюши с рюшами и лионский шелк, у нас – дерюга да лапти. Мало кто вспомнит хоть о каких-то проявлениях культуры в России. Почти все привычно скажут – да какие могут быть рассказы о культуре Смуты?! Ну что вы! На Руси тогда свирепствовал голод, шла настоящая гражданская война, оккупанты пировали в Кремле, а на троне, меняя друг друга, кривлялись проходимцы, креатура ордена иезуитов – Лжедмитрии с разными порядковыми номерами.

Ну да, отбросив все эти причитания и просто поставив рядом два этих словосочетания: «мировая культура» и «годы Смуты», о чем мы сможем вспомнить? Да, к сожалению, в первую очередь, о каких-то вещах с Россией совсем не связанных.

Например, о том, что как раз в это время наступил европейский закат караваджизма. Да, именно закат, хотя Караваджо и умер в самый рассвет Смуты – в 1610, но закат начал наступать почти сразу. Кстати, сам Караваджо был тот еще смутьян – многие с каким-то даже восхищением любят постоянно упоминать о его драках, сроках в тюрьмах и «каменных мешках» за все мыслимые и немыслимые преступления, даже за убийства. Но, как бы там ни было, его тот момент можно было называть величайшим реформатором европейской живописи. Именно он ввел манеру письма, где в основе сложнейших, многофигурных композиций, которые до Караваджо никто не использовал, лежало резкое противопоставление света и тени. Эту манеру никто потом так и не смог с тем же величием повторить, хотя караваджистами были такие невероятные живописцы, как Рубенс, Йорданс, Жорж де Латура, Сурбаран, Веласкес и Рембрандт.

Несмотря на мистический талант Караваджо, сразу после смерти его слава начала таять, а о самом яростном гении стали забывать. Плюс ко всему, барокко в эти смутные годы начало утверждать свои позиции. Повсюду уже стали проявляться свойственные этому стилю величие форм, контрастность и пышность. И, конечно, не только в живописи или архитектуре.

Вспомните – меняется всё. Собственно, потому, что в начале XVII века проявляются первые, но достаточно яркие проявления «человека эпохи барокко». Делается попытка отбросить саму естественность, приравненную к ставшей ненужной на тот момент грубой физической силе, от которой как бы отказываются, говоря о том, что «теперь убивают, нажимая на спусковой крючок мушкета». Многие, упоминая эту цитату, почему-то сразу вспоминают Дюма, забывая при этом, что мушкетёры – это не романтические сказки французских романистов, написанные на три века позднее, а род войск, который был создан, чтобы убивать. И чем они занимались вполне успешно. Даже временами гораздо жёстче и кровавее, нежели остальные. И примеров тому вполне достаточно.

Тем не менее, именно в эпоху барокко мужчины высшего света начинают душиться, носить парики и стараться выглядеть скорее утонченными джентльменами, нежели рыцарями. Какая уж тут брутальность и агрессивность кисти Караваджо.

И, конечно, годы Смутного времени на Руси для Европы – это еще и расцвет Питера Пауля Рубенса. Да, именно расцвет, так как на тот момент он уже прославился и покинул Италию, где совсем юным художником был на службе у Мантуанского двора, и Флоренцию, где водил знакомство с Медичи. Уехал из Испании, где был обласкан королевскими особами, и вернулся на домой, в Нидерланды, в город торговцев и зарождающейся буржуазии – в Антверпен. Там Рубенс построил свой великолепный огромный дворец и написал большинство своих картин. А их он написал и продал, пожалуй, больше всех остальных мастеров всех эпох, которых мы сумеем вспомнить - около 1300 уникальных и ещё 1700 в соавторстве с учениками и коллегами. Кстати говоря, Леонардо да Винчи за всю жизнь создал всего около 20 картин, а Вермеер Делфтский — 36, причём не продал при этом ни одной.

Да, говоря о мировой культуре в Смутные годы, многие ещё вспомнят начало Золотого века в Нидерландах и творчество Франса Хальса, который к этому моменту уже стал членом Гильдии святого Луки и начал работать реставратором при городском муниципалитете Харлема.

Да и точные и гуманитарные науки тогда расцветали и здравствовали. Именно во времена Смуты стала особенно популярна философская концепция Фрэнсиса Бэкона, стали особенно востребованы его работы, посвященные политологии. Примерно в это же время Галилео Галилей изобрел микроскоп, тогда же он сделал свои первые телескопы и даже раздал несколько штук Венецианскому сенату, где всё никак не могли поверить, что на Луне есть горы, что Млечный путь — это не просто разлитый в небе соус, а отдельные звезды, и что у Юпитера есть спутники.

Но все это дела европейские, а как же Московская Русь? Наша сермяжная правда? Ведь на Руси тоже была жизнь, которую можно легко охарактеризовать как культурную. Исключительно русской культуры и именно тогда - в годы Смуты. Да, она отличалась от того, что творилось в Европе, но это не значит, что культура эта была хуже, уверяю вас – нет, просто она была своя, особенная, самостийная.

Ну, что можно привести в качестве примера… Да хоть бы и уникальное зодчество, известное во всём мире, как Русская шатровая архитектура. Именно в годы Смуты произошло становление этого великолепного архитектурного стиля. Если мы посмотрим на список каменных шатровых храмов Руси рубежа XVI—XVII веков, то сразу поймём, что именно на Смуту приходится ярчайший пик этого прекрасного, исключительно русского архитектурного направления.

Некоторые диванные знатоки считают причиной появления и распространения такой архитектуры строительные материалы. Говоря точнее – древесину, ведь храмы тогда, по большей части, строили именно деревянные. Типичный византийский купол из этого прекрасного материала не сделаешь, а шатёр исполнить в дереве гораздо проще.

И, кстати, в среде все тех же диванных искусствоведов бытует гипотеза, что Русь тяготела к европейской готике, вот и храмы строила по большей части шатровые. А запрет патриарха Никона (случилось это, правда, только в 1652 году) на строительство шатровых храмов может вполне уверенно служить весомым аргументом в пользу этой немного сумасшедшей версии.

Мне, кстати, очень нравится, как он это сформулировал: «строить о единой, о трех, о пяти главах, а шатровые церкви отнюдь не строить». «Отнюдь не строить» - красиво, да? Хотя для Никона такое стремление странно. Как бы там ни было, он же в первую очередь был политиком, а Россия в середине 17 века смотрела в Европу, и он не мог наложить запрет на чисто русское развитие архитектуры только по причине того, что оно напоминало ему готические европейские храмы. Он бы скорее порадовался. Тут, скорее, причина в том, что Никону шатровая архитектура напоминала о традициях старообрядцев, а от них патриарх хотел уйти как можно дальше. Например, к истокам – в Византию.

Впрочем, как бы там ни было, сам Никон первым же и нарушил собственный запрет. Именно он при основании Ново-Иерусалимского монастыря (да, того самого, около Истры) настоял, чтобы каменный шатёр над ротондой напоминал другой шатёр – над храмом Воскресения в Иерусалиме. И хотя сам патриарх никогда не был в Святой земле, получилось довольно точно, как мне кажется.

Впрочем, это уже совсем другая история, а еще и немного другая эпоха.

Рассказывая о других архитектурных проявлениях чисто русской культуры тех времен, невозможно не вспомнить о строительстве московского Белого города и шедевра – Алексеевской, или, как более принято говорить - Семиверхой башни. Позже мы расскажем об этих культурных объектах подробней: о том, какую роль не только в сражениях, но и в формировании культурного и исторического облика Москвы они сыграли.

А пока я констатирую любопытный факт. Как бы мы сегодня ни восхищались архитектурой Белого города, но знания наши обречены быть довольно поверхностными. Ведь представление о той архитектуре чаще всего сформировано по иллюстрациям Аполлинария Васнецова – нарисованным на три века позже, по обрывкам зарисовок какого-то немецкого путешественника и по разрозненным рукописям. По каким именно – мало кому сегодня известно.

Существует великое множество других вещей и явлений, о которых необходимо говорить, когда речь заходит о культуре России времен Смуты. Например, о том, на каком небывалом подъёме находилась культура русских монастырей в XVII «Смутном» веке. Именно монастыри были на Руси самой богатой, развитой и, как сказали бы сейчас, «продвинутой» частью русской жизни. В силу своей «продвинутости» они и стали опорой для формирования новой культуры. Причем даже не религиозной, а скорей «буржуазно-научно-политической».

Монастыри вводили в эксплуатацию новейшие научно-технические изобретения, развивали изыскания в чисто научных и образовательных сферах, занимались активной политической деятельностью – включая экономические новшества по распределению средств на благотворительность и поддержку среднего класса, международные и дипломатические контакты, продвижение собственных контактов во властные и законодательные структуры. Об этом я еще обязательно напишу.

Мода – тоже часть культуры и, конечно же, требует нашего внимания. Интересно, что русская городская мода начала XVII века создавалась с оглядкой на фасоны польских шляхтичей и европейских наемников. С другой стороны, в Московской Руси никто и не думал забывать про действие Стоглавого собора 1551 года. На нем православным христианам было запрещено носить «платье и одежду иноверных земель». Там же были сформированы различия и образы по чину, званию и ремеслу, которых строго придерживались в Московской Руси. У русских тогда не было никаких позитивных ассоциаций, связанных с Европой, поэтому формирование этой новой городской моды шло по какому-то новому, компромиссному варианту.

Видимо, благодаря тому, что молодежь – остается молодежью даже в XVII веке. И всегда будет идти против потока. Вот она что-то и придумывала, насмотревшись на поляков – с одной стороны, оставаясь при этом патриотически настроенной – с другой. Юноши и девушки старались тогда придерживаться русских идей и традиций, а общество им в этом активно помогало. Так, иконописцы даже бесов писали в европейских нарядах.

Размышляя о культуре той эпохи, нельзя вписаться в рамки одного материала, поэтому – это первая часть. Хочется поговорить о том, как формировался новый русский язык, и о том, какие процессы при этом происходили; как, например, повлияла латынь на русский литературный язык. Из будущих статей вы узнаете, как развивалось и на каком подъёме находилось в те годы русское книгопечатание, и формировалась система образования.

Но все случится несколько позже. Пока хочу просто поблагодарить читателей, дочитавших столь объемный текст до заключительных строчек. Спасибо вам! Всегда рады видеть вас в нашей группе во «Вконтакте»!

Евгений Русак,

Исполнительный продюсер

Аполлинарий Васнецов. Гонцы. Ранним утром в Кремле. Начало XVII века. 1913. Государственная Третьяковская галерея. Цитирование в образовательных целях.

Что такое хоромы, палаты и терема? В чем отличие?

Хоромы – это комплекс из нескольких богатых деревянных построек в 2-3 этажа. Отсюда – множественное число в названии. Хоромины пристраивались друг к другу без плана и соединялись неотапливаемыми сенями и переходами.

Палаты строились из камня или кирпича. По крайней мере, первые этажи. Изначально для возведения палат приглашались иностранные зодчие, в основном итальянцы, отсюда и название – palazzo, дворец. Рост активности мастеров-фрязей начинается с конца XIV века, особенно после приезда в Москву Пьетро Антонио Солари - итальянского архитектора, известного постройкой Грановитой палаты и башен Кремля. «Фрязями» на Руси назывались выходцы из Южной Европы романского происхождения, если судить по произведениям древнерусской литературы, Новгородской первой летописи и Хождении игумена Даниила. Вот и знаменитый Пьетро Антонио Солари в летописях упоминается как Пётр Антонин Фрязин. Увы, в нашем климате толстостенные палаты неважно протапливались, в них было сыро. Поэтому владельцы надстраивали для себя деревянный верхний этаж, который назывался терем.

Таким образом, терем – это верхний хозяйский жилой этаж любых богатых построек в России. Этот этаж обычно отличался богатой резьбой и вычурными архитектурными элементами.

Что такое «голубцы» или «голбецы»?

Голбец или в просторечии голубец - это надгробие. Родом оно из язычества. Славяне считали, что в могильном голубце душа умершего обретает убежище. Как правило, кресты-голубцы устанавливали не в каком-то определённом месте, являвшемся кладбищем. Их ставили вокруг селения, так как считали, что души почивших могут защитить живущих от врагов и нечистой силы. Кроме того, во время установки голбецов родственники умершего давали своему предку-защитнику обещание следовать его заветам и приумножать честь рода. В некоторых селениях голбецы ставили на перекрёстках. Славяне считали, что пересечение дорог является местом, откуда в наш мир могли проникнуть потусторонние силы. А голбец должен был от этого уберечь. Устанавливали голбецы с прахом покойника и в тех местах, где ощущалось присутствие нечистых сил или там, где люди сталкивались с проявлением потустороннего.

После крещения Руси языческие погребальные обряды ушли в прошлое. В могилы стали помещать тело покойного в гробу, а сверху ставить христианский крест. Кресты-голубцы, бывшие напоминанием о язычестве, не перестали устанавливать, но придали им другую форму.

Голубец обзавёлся ещё одной горизонтальной перекладиной и одной наклонной, став восьмиконечным крестом. Над верхней короткой перекладиной делали двускатную крышу, а от дома — вместилища праха — и вовсе избавились. Вместо этого на голубец стали прикреплять иконы или распятия и вырезать имя покойного с датами его рождения и смерти. Основной чертой таких голубцов была искусная резьба, иногда с растительным или геометрическим орнаментом.

На крышах зданий тех времен часто изображают деревянные дымоходы. Как они функционировали?

На самом деле - это не были полноценные дымоходы, так как они не соединялись с печью. Назывались они дымниками. Избы топили по-черному, дым из печи поднимался к потолку и выходил через отверстие в крыше (волоковое окно) наружу. Высокий дымник поверх окна ставился для того, чтобы ветер не разносил искры, от которых могла загореться как крыша, так и прилегающие постройки. Сам деревянный дымник также не являлся пожаробезопасным, поэтому на смену деревянным пришли кованые дымники.